Глава 17

Грибной лес. Очарование

Вдоль пространства, через которое мы теперь проходили, я видел сквозь мягкий свет огромные столбы, покрытые шапками, напоминающими зонтики. Некоторые из них напоминали мне грибные поганки верхней земли, но потрясающих размеров. Однако, вместо серых и мрачных оттенков, к которым я привык, это объекты имели разные тона и сочетали сверкание первоначальных призматических цветов с ясностью чистого снега. Они стояли одиноко, подобно часовым, к тому же они занимали ряды, выровнявшись настолько точно, как ряд волос, создавая колонные авеню. В других случаях они были притиснуты друг к другу, чтобы на многие акрах площади создавать множества, и их стволы становились шестигранными. Такие колоннообразные стволы были выше меня ростом, часто спиралевидные, кроме того, они были украшены фигурами в форме алмазов и других геометрических форм, рельефно, прекрасно -точно разрисованные рукой мастера богатством и деликатностью смешанных цветов на колоннах из чистого алебастра. Немало стволов было украшено малиновым, голубым или зелёным цветом в сочетании с другими настолько аккуратно, насколько украшены редчайшие кружева белым эмалевидным интригующим узором, далеко превосходя по красоте исполнения самую восхитительную вышивку, которую я когда-либо видел. Не могло быть и сомнения в том, что я находился в лесу колоссальных грибов, виды которых были столь многочисленны, что превосходили те, которые находились среди хрестоматийной растительности верхней земли. Широкие шляпы этих больших талoгенов (thallogens) были так же разнообразны, как и стволы, которые я описал, и даже больше того. Они расходились далеко над нашей дорогой, подобно прекрасным зонтикам, как будто их декоративно украшали мастера, у которых великие художники верхней земли могли бы смиренно поучиться искусству смешивания тонов. Их нижние поверхности имели различные узоры и так много форм, что это могло быть мыслимо только при сочетаниях круга и гиперболы. Стройные и живописные, молчаливые и неподвижные, как сфинкс, они засеяли огромную каверну группами или поодиночке, напоминая мне о выросшем из детства бурном воображении сказочной страны.

Я остановился возле них и смотрел с восхищением  на громадное, и всё же грациозное зрелище. Я положил руку на ствол растения и обнаружил, что он внушительный и мягкий, но вместо влажного, холодного и липкого ощущения отталкивающей поганки верхней земли я открыл, к своему удивлению,  что он был приятно тёплым и мягким, как вельвет.

"Понюхайте Вашу руку"- сказал мой спутник.

Я так и сделал, и вдохнул аромат, напоминающий клубнику. Мой спутник наблюдал (я научился определять эмоции по выражению его лица) мой удивлённый вид с равнодушием.

"Попробуйте другой" - сказал он.

Когда я потёр руку о другой ствол, то ощутил запах ананаса.

"Невероятно"- поразился я.

"Ничего подобного. Разве продукция земной поверхности должна обладать монополией всех природных методов, вкусов и запахов?"

"Но поганки - это отвратительные структуры низкой организации. Они не являются ни животными, ни настоящими овощами и занимают положение ниже настоящих растений" - сказал я.

"Вы познакомились с этим порядком растительности при самых неблагоприятных условиях - эти растения дегенерируют из своих родственных элементов, и становятся тогда ненормальными, зачастую эволюционируя  в ядовитые грибы на ваших полях и в лесах. Здесь они растут до совершенства. Это их избранная среда. Они впитывают из чистой атмосферы комбинированную пищу растений и животных и в течение своего существования не встречают обжигающего восхода солнца. Они процветают в месте совершенного спокойствия без сотрясений, не испытывая перемены и малой доли температуры, и существуют века. Многим из этих образцов, вероятно, тысячи лет, а они всё ещё растут, к чему им вечно умирать? Они никогда не были потревожены дыханием движущегося воздуха, они точно сбалансированы на своих стволах, похожих на пьедестал, окруженные атмосферой мёртвого азота, испарений других газов, берущих корни в слоях карбоната и минералов. В их распоряжении имеются неистощимые запасы питания".

"Я всё же не понимаю, почему они вырастают до таких громадных размеров".

"Растения адаптируются к окружающим условиям. - заметил он. - Дуб по своему подлинному росту высокий и стройный, перенесите его к арктическому кругу - и он станет сучковатым, заскорузлым и уменьшится до размеров кустарника. Касторовое растение имеет в тропиках высоту в двадцать - тридцать футов, а в умеренной зоне оно - травянистое растение, и дальше на север его уже не существует. Индейская кукуруза в Кентукки роскошна, высока и великолепна, каждый стебель обеспечен корнями до второго и третьего соединений, в то же время на северных землях она едва достигает до плеча человека, и чтобы избежать ранних северных заморозков, она приходит к созреванию до того, как большинство её южных разновидностей начинают покрываться кисточками. Общий дурман, посаженный ранней весной в богатой почве, вырастает пышно, широко расходится и приносит изобилие плодов; посаженный  же в середине лета он цветет, но достигает высоты всего лишь несколько футов, и между двумя листопадами ускоренно порождает одиночные семенные коробочки на верхушке короткого ствола, чтобы семена созрели прежде, чем появятся заморозки.Можно было бы привести примеры этих и других похожих случаев в отношении разницы некоторых видов растительности из Ваших прошлых мест, которую претерпевают они при изменении климатических условий, и она менее заметна, чем между растениями грибов, растущих здесь и на земной поверхности. Такие образцы грибов, что растут в Ваших бывших местах, убежали из подземных регионов, и они находятся настолько же не на своём месте, насколько некоторые виды тропических растений, посаженных в краю вечного снега. Более того, обычные грибы на земле, как правило, прорастают после захода солнца, и часто умирают, когда солнце поднимается, хотя здесь они могут расти вечно. Эти извилистые каверны содержат в себе тысячи миль поверхности, покрытой культурами, которые ещё выполнят великую миссию в экономии природы. Им предназначено накормить шествующие множества, когда придёт день и  человеческие народы опустошат поверхность земли и пройдут, как единый народ, через эти каверны на пути к непорочному существованию, которое надлежит найти во внутренней сфере".

"Я не могу опровергнуть Ваше утверждение, - снова повторил я - но и принять тоже. Тем не менее, мне всё-таки кажется неестественным найти столь восхитительный вкус и изящный запах, связанные с предметами, ассоциирующимися в моей памяти, как безвкусные и настолько неприятные, как поганки и рядовые грибы, которых на земле я терпеть не мог".